— Как и каждый год, мы должны проголосовать, следует ли нам раскрыть человеческому миру наше существование. У кого-нибудь есть доводы в пользу людей? — Майрон вглядывался в молчаливые лица присутствующих, после чего его взгляд остановился на нас с Кэламом. — И даже если на сегодняшний момент я не могу одобрить отношения с людьми, видеть, что это возможно вселяет мне надежду, — он сделал паузу. — Эмма, ты должна понять, что наш народ много натерпелся от людей. Независимо от приговора шелликотов, я желаю тебе счастья.

Затем Майрон вновь обратился к присутствующим и попросил их проголосовать. Как и следовало ожидать, никто не проголосовал за открытие тайны.

— Объявляю собрание закрытым. — Майрон перевёл взгляд с меня на Кэлама. — Кэлам, проводи, пожалуйста, Эмму в свою комнату. Сейчас Питер подвергнется испытанию.

Мне не хотелось идти. Но Кэлам непреклонно потащил меня вверх по лестнице. Он не говорил ни слова. Также и я не знала, что сказать. Теперь наши отношения зависели от решения шелликотов. Каким влиянием обладал Арес, а каким Элин? Что с ним будет? Вопрос за вопросом. В любом случае, это всё было лишь наполовину опасней, чем я представляла.

Кэлам подтолкнул меня в мою комнату, не попросив даже о том, чтобы я заперла дверь. Он казался таким далёким, словно уже начал прощаться со мной. Я устало опустилась на свою кровать. Как поздно уже?

Громкий стук в дверь испугал меня.

— Кто там? — крикнула я.

— Это я, Рэйвен. Кэлам попросил меня, побыть с тобой. Мне бы не хотелось ночевать перед дверью. Впусти меня.

Я с осторожностью открыла дверь. Это действительно была Рейвен.

— Кэлам боится оставлять тебя одну. По решению Совета, он не может находиться рядом с тобой, — пояснила она, и слова прозвучали как извинение.

Я повернулась к кровати, мои глаза уже слипались.

— Рейвен, не злись на меня. Мне нужно поспать.

— Нет проблем. Ты спи, а я присмотрю за тобой. Тебе нечего бояться.

— Как долго длится экзамен для посвящённых? — ещё смогла пробормотать я, но ответ уже не дошёл до моих ушей.

Глава 21

Посреди ночи я здорово перепугалась. Меня разбудили крики и громкий топот. Рейвен стояла у окна и смотрела на внутренний двор, освещённый светом луны.

— Рейвен?

Она, казалось, не слышала меня. Я откинула в сторону толстое пуховое одеяло и подошла к окну. Внизу творилось чёрт знает что, все метались в разные стороны.

— Рейвен, что случилось?

Ощущение страха вернулось вновь.

— Элин. Он сбежал, — глухо ответила она.

Я судорожно втянула воздух.

— Чтобы кто-то не последовал воле Совета… — она не закончила предложение и, не веря в происходящее, покачала головой. — Я не знаю, случалось ли уже когда-то нечто подобное. Должно быть, он жутко вас ненавидит.

— При нём не было охраны?

Рейвен взглянула на меня.

— Обычно этого не требуется. Каждый обвиняемый подчиняется своему приговору. Так функционирует наша правовая система, с тех пор как мы существуем. Ни разу не было такого, чтобы кто-то ослушался.

Я недоверчиво покачала головой. Такое поведение казалось мне в высшей степени наивным.

— Куда он пойдёт?

Рейвен не успела ответить на мой вопрос, в дверь постучали и в комнату ворвались Кэлам и Питер.

— Слава богу, с тобой ничего не случилось, — Питер заключил меня в свои объятия. Он выглядел очень уставшим от бессонной ночи.

— Кэлам, куда он пойдёт? — настойчиво спросила я.

Однако он лишь пожал плечами.

— Я могу только догадываться. Ему придётся скрываться. Его соратники ушли вместе с ним. Мы не знаем, сколько из нашего народа последует за ним. Арес созовёт заседание совета.

Я испуганно посмотрела на него.

— Но прежде я отвезу тебя домой, Эмма. Тебе не нужно бояться.

Но мне было страшно, дико страшно. Он до сих пор не прикасался ко мне и даже ни разу не посмотрел мне в глаза. Я не решалась поговорить с ним об этом перед Рейвен и Питером.

— Мы выезжаем на рассвете. Я зайду за тобой.

Он и Питер вышли из комнаты. Я глянула на Рейвен, она все еще смотрела вниз на двор. Молча я встала рядом с ней. Постепенно все сбивались в группы, оживлённо переговаривающиеся друг с другом.

— Они будут искать его?

— Я не знаю, — Равен вздохнула. — Боюсь, что для таких случаев не предусмотрено никаких законов. Такого просто-напросто никогда не случалось, чтобы кто-то воспротивился воле Совета. Иди в кровать, — попросила она чуть позже. — Я присмотрю за тобой.

Но о сне не могло быть и речи.

— Я могу тебя кое о чём спросить? — обратилась я к Рейвен, вытянувшейся на кровати рядом со мной.

Она кивнула.

— Законы одинаковы у всех народов? Вам тоже нельзя вступать в связь с человеком?

— Это правило касается всех. Но внутри каждого народа вопрос выбора партнёра сильно различается. Мы, эльфы, не выбираем постоянных партнёров. Связь длиною в целую жизнь, как у шелликотов, для нас невообразима. Мы слабо понимаем, как такое вообще работает. Но шелликоты, как и феи — максимально отдалённый от мира народ.

Я вопросительно посмотрела на неё.

— Смотри, — начала она объяснять, — это их жизненное пространство. Мы, эльфы, вампиры и даже оборотни, можем жить среди людей, соблюдая законы. Большинство так и делает. У них нет клановой структуры, как у шелликотов. Это скорее семьи, которые живут вместе. И таким образом, мы смогли развиваться дальше и частично перенять манеру поведения и образ жизни людей. Но народы, живущие замкнуто и без контакта с людьми, редко меняли свои законы и традиции. Многие шелликоты выступают за то, чтобы все молодые женщины и мужчины какое-то время жили среди людей. Но их Совет, состоящий преимущественно из стариков, отклоняет эту инициативу. Мне не понять этого, мир меняется, и мы тоже должны меняться. Но решения Совета связывает руки, и обычно каждый подчиняется этим законам.

— До тех пор, пока не найдётся кто-то, кто этого не сделает, — лаконично возразила я.

— Я не могу себе представить, что это значит для будущего, — сказала Рейвен больше себе самой, чем мне. — Несмотря на различный образ жизни, мы всегда были едины в основных положениях.

— Как ты думаешь, Питер прошёл испытание? — спросила я.

— Мы сможем спросить его об этом утром. Обычно экзамен длится всю ночь. Боюсь, что Совет был прерван. Этого тоже никогда раньше не случалось.

Она погасила настольную лампу.

— Поспи немного, Эмма, — сказала она.

Я поняла, что Рейвен хотела побыть наедине со своими мыслями.

Я повернулась на другой бок и уставилась в темноту. Я так надеялась на решение Совета, но до сих пор всё оставалось неясным. Кэлам бы вернулся к своему народу. Он бы не пошёл против решения Совета. Это было немыслимо. Сколько времени у нас осталось?

Слезы беззвучно потекли по моим щекам. Если Рейвен и ощущала моё расстройство, она не пыталась с ним справиться.

— Рейвен, ты спишь?

— Мы не спим, наши мысли уходят в другое измерение, где наш дух набирается сил. Наши тела не нуждаются в отдыхе, — ответила она так, словно это было абсолютно нормальным.

— Мне показалось, что Майрон схитрил, когда выносил приговор Аресу. — Я повернулась к ней.

Рейвен кивнула.

— Вампиры стоят ближе всех к вам, людям. Они — старейший и мудрейший народ среди нас. Поэтому они понимают притяжение, которое ты оказываешь на Кэлама.

— Но я думала, вампирам требуется человеческая кровь для выживания… — пробормотала я.

— Тут ты права. Но и вампирам запрещено убивать людей. Почти все вампиры на сегодняшний день питаются кровью животных. Лишь в виде исключения они пьют кровь людей и то, только если люди дают её добровольно.

— Но разве они не становятся потом вампирами?

— Да, конечно. В этом весь смысл. Вампиры не могут размножаться. Чтобы сохранять молодость расы, люди должны регулярно обращаться. Их тщательно выбирают. Кода они готовы к превращению, они учатся здесь, в Академии. Как только они уверены в своём решении, происходит обращение в виде определённого ритуала.